"...Мне пришла мысль, что нам следовало бы воспользоваться избытком в настоящее время денег в казне Соединенных Северо-Американских Штатов и продать им наши Северо-Американские колонии. Продажа эта была бы весьма своевременна, ибо не следует себя обманывать и надобно предвидеть, что Соединенные Штаты, стремясь постоянно к округлению своих владений и желая господствовать нераздельно в Северной Америке, возьмут у нас помянутые колонии и мы не будем в состоянии вернуть их. Между тем эти колонии приносят нам весьма мало пользы и потеря их не была бы слишком чувствительной..."
Письмо, адресованное министру иностранных дел России А. Горчакову и подписанное "Константин", датировано мартом-апрелем 1857 года. Младший брат царя Александра II, Константин Николаевич Романов, глава морского штаба России. Генерал-адмирал.
Соединенные Штаты энергично, как выразился Великий князь, "округляли" свою территорию. Наполеону, когда он увяз в европейских военных делах, предложили продать Луизиану. "Маленький генерал" вполне понял смысл предложения — "не продашь — возьмут даром" — и согласился, получив за огромную территорию (двенадцать нынешних штатов) пятнадцать миллионов долларов. Таким же образом Мексика была вынуждена уступить сильному и настойчивому покупателю за пятнадцать миллионов долларов Калифорнию. Купля состоялась после того, как у Мексики силой был отнят Техас.
Слово "округление" — мягкое. Эквивалент ему — словоэкспансия.
"Стоя здесь в Миннесоте и обращая взор к Северо-Западу, я вижу русского, который озабочен строительством гавани, поселений и укреплений на оконечности этого континента как аванпостов С.-Петербурга, и я могу сказать: “Продолжай и строй свои аванпосты вдоль всего побережья, вплоть даже до Ледовитого океана — они тем не менее станут аванпостами моей собственной страны — монументами цивилизации Соединенных Штатов на Северо-Западе”". Сказал это Уильям Сьюард.
Состояние Аляски перед продажей. Общая численность русского населения здесь колебалась от шестисот до восьмисот человек. Экономическое положение территории было непрочным и ухудшалось. Сливки доступных в то время богатств были тут уже сняты. Пушной промысел продолжал оставаться экономической базой колонии, но каланы с их драгоценным мехом были почти полностью перебиты. Число котиков, правда, исчислялось еще миллионами, но их шкуры в то время высоко не ценились, а норок, лис и бобров надо было скупать у индейцев, промышлявших на суше. Чтобы как-то устоять на ногах, акционерная компания, монопольно выполнявшая роль "эконома", администратора и стража Русской Америки (речь идет о Российско-Американской компании — торговом объединении, созданном для освоения "Русской Америки" в 1799 году и распущенной в связи с продажей Аляски в 1868 году), была вынуждена продавать уголь, рыбу и аляскинский лед (покупателем был Сан-Франциско, холодильников тогда еще не было). Концы с концами у компании перестали сходиться. На содержание территории нужны были государственные дотации. Последствия Крымской войны, истощившей Россию морально и материально, заставили царя и его дипломатов изменить курс внешней политики.
наконец, перед всеми, кто "присмотрелся" к проблеме, поставлен был главный вопрос: способна Россия в случае войны защитить Аляску? На это сторонники и противники попятного "округления" единодушно ответили "нет". И тогда царь будто бы сказал: "Ну и окончен спор. Продаем. Торговаться Россия не будет, пусть сами назначат хорошую цену".
ВОПРОС был решенным. В присутствии пяти человек "особого заседания" 28 декабря 1866 года царь подписал документ о продаже Аляски. Все делалось втайне по причинам вполне понятным. Сама уступка Аляски была для России делом отнюдь не почетным. И был еще деликатный момент: Соединенные Штаты, еще не пришедшие в себя от гражданской войны, в данный момент о подобной покупке не помышляли. Посланник Эдуард Стекль, прибывший в Вашингтон, должен был, предложив сделку, повернуть дело так, чтобы инициатива покупки исходила от Соединенных Штатов. Задача посланника упрощалась тем, что государственным секретарем в это время был Уильям Сьюард, философия которого о "предопределении судьбы" изменений не претерпела. Сообщение Стекля о предложении Петербурга было для него великой радостью. Работа немедленно закипела. Было испрошено мнение президента и всех, кто мог быть к делу причастен. Утрясли цену. И Стекль послал в Петербург ту самую, стоившую десять тысяч долларов телеграмму. Смысл ее состоял в том, что США предлагают России продать Аляску на таких-то условиях. Ответ Петербурга был лаконичным: согласны.
Стекль рассказывает, что с телеграммой в кармане он пришел к государственному секретарю домой. Доложив новость, посланник сказал, что завтра можно будет подписать договор. "Зачем ждать завтра, мистер Стекль? Давайте заключим договор сегодня вечером", — вскочил горевший нетерпением Сьюард. Было уже поздно, но по городу Сьюард послал курьеров собрать работников госдепартамента. Работали ночью. "К 4 часам утра 30 марта 1867 года договор был переписан красивым почерком, подписан, скреплен печатями". По американским законам его теперь должны были утвердить сенат и конгресс. Объявили за покупку и плату — 7 миллионов 200 тысяч долларов (то есть по 5 центов за гектар, но в Америке и эту цену назвали "сьюардовой придурью". — Прим. ред. сайта). Это было больше, чем ожидал Петербург, снабдивший Стекля инструкцией: "5 миллионов, не меньше". Но, конечно, это была ничтожная плата за громадное приобретение. И пусть доллары того времени были в несколько раз тяжелее нынешних денег, все равно мы можем сказать: Аляска продана за бесценок. Только одного золота в ней добыто уже на сумму, в две с половиной тысячи раз большую той, что была уплачена при покупке.
Что в штатах, что в Росии новость о продаже не встретила большого энтузиазма. Американцы считали, что купили, весьма дорого, ящик льда, а Русская интелигенция роптала: "не амбар чай продали". Наверное, тогда же появилась легенда: Аляска продана, но не навечно, а только на 99 лет. Правительство эту легенду, выгодную для успокоения умов, не отвергало, и дожила вера до наших дней.