Ты разговариваешь с Богом — ты верующий, Бог разговаривает с тобой — ты психически больной.
Ни одна страна не пережила в XX веке столько волн эмиграции. Ни Германия, ни Аргентина, ни Италия, ни Ирландия... Только Россия. Ее эмиграция была самой массовой и самой страшной.
читать дальшеВ XIX веке Россия вообще не знала эмиграции. Конечно, господа-дворяне покидали пределы своей родины (и довольно надолго - могли жить годами в каком-нибудь Париже), но Россия для них оставалась родным домом и все они рано или поздно возвращались. Конечно, из Юго-Западной России в Америку эмигрировали евреи и украинцы, при помощи графа Л. H. Толстого уехали в Америку сектанты-духоборы. Но самое главное было во всем этом то, что это не рассматривалось, как эмиграция - не "утекали мозги" и никто не очищал Россию от чуждого элемента. И хотя после событий 1905 года из России побежали евреи, революционеры и околореволюционеры, все равно границы оставались прозрачными, эмиграция вовсе не считалась эмиграцией.
Прологом к русской эмиграции XX века стала революция и гражданская война в молодой республике советов. До 1920 года все, кто мог эмигрировали (даже правильнее сказать эвакуировались) из России - это был первый поток эмиграции, так называемой "Белой", затем этот поток немного спал, но до конца НЭПа не прекращался. В конце 20-х политику СССР довольно резко изменили и все границы стали абсолютно непроницаемыми как в ту, так и в эту сторону, ну, исключение было разве что только для заграничных резидентов НКВД, и некоторые пользовались даже этой возможностью.
Вторая волна эмиграции была в годы Второй Мировой войны. Это была опять довольно своеобразная эмиграция: массовая сдача в плен и неслыханное в новейшей истории массовое же участие в противосоветских формированиях вермахта, т. е. война против собственной страны на стороне злейшего врага, и массовый исход населения (Северный Кавказ, Украина) вместе с отступающим немцем. Люди готовы были бежать хоть к дьяволу, только бы подальше от родной советской власти. Быть может все это было весьма непатриотично, но суть в том, что к полутора миллионам от Первой эмиграции добавилось еще пару раз по столько беженцев Второй волны эмиграции. Но закончилась война, вместе с ней закончился и отток беженцев, границы опять залатали, и теперь уже казалось, что навсегда.
Прожила страна без эмиграции почти 30 лет... Но вот опять появилась маленькая дырочка в границе. На этот раз она была для евреев, "стремившихся воссоединиться с семьей". И хотя эта дырочка была очень маленькой и не у каждого получалось пролезть в нее, но, тем не менее, это была эмиграция. Хотя она была просто еврейской, но получила статус Третьей благодаря тому, что СССР лишился своей интеллигенции (врачи, ученые...) Опять же можно упрекнуть их всех за отсутствие патриотизма, но давайте будем серьезны. Перспективы советской системы даже в конце 80-х годов были никому не ясны.
Но вот рухнул так горячо всеми ненавистный социализм (еще, правда, не рухнул, но уже начал загибаться), вроде бы надо радоваться, но не тут то было. Начали пропадать с прилавков ВСЕ товары, стали вводиться талоны на сахар, мыло, масло, стиральный порошок... Таким образом Третья эмиграция при Горбачеве стала плавно перерождаться в Четвертую, "Колбасную". Правда граница со временем стала становиться все более прозрачной, казалось бы все великолепно (имеется ввиду то, что упростился процесс выезда из СССР), ан нет - по мере становления границы прозрачнее с этой стороны она становилась все менее пропускаемой с той стороны. Теперь проблема перед желающими эмигрировать стоит совсем иная, как и сама идея эмиграции. Если раньше ехали к свободе, то теперь эта свобода ("свобода" - это может громко сказано, но, по крайней мере, "волей" это назвать можно) есть и у нас. Нет, теперь едут совсем по иным причинам. Теперь едут так сказать "за колбасой", за красивым домом, за обучением в престижном западном университете, да и мало ли зачем еще. Едут за тем, что не может дать поднимающаяся с колен Россия.
Да, решительно изменились мотивы эмиграции - с политических мотивов на экономические. Существенно изменилось и самосознание нынешней эмиграции.
Эмигранты первой волны, Белой, несомненно, имеют наибольшее право на почет. Имеют прежде всего потому, что, кроме массы мирных людей, относящихся к классу буржуа были и те, кто боролся за свою родину с оружием в руках и был вынужден оставить ее лишь под натиском сил неприятеля. Благодаря этим штабс-капитанам была оправдана миссия Белой эмиграции. "Мы не в изгнании - мы в послании", - говорили они. Вторая эмиграция в нашем понимании все эти годы была самой позорной. Даже никто не называл это эмиграцией, все говорили, что это предательство и бегство. Да это так и есть, но только вдумайтесь - вы бы стали таким способом сейчас покидать страну, а потом всю оставшуюся жизнь носить клеймо нацистского пособника. Думается, у этих людей были действительно веские причины так ненавидеть советскую власть, чтобы переступить через себя, перечеркнуть всю свою жизнь (я не оправдываю их - я оправдываю их эмиграцию). Третья эмиграция говорила: "Мы выбираем свободу". Да, в СССР она, безусловно, отсутствовала. Все были готовы навсегда умереть для бывшей отчизны, хотели забыть прежнюю жизнь. Впрочем и сам Союз не противился этому, даже наоборот - изгонял неугодных себе людей. Но вот под "шумок" Третьей эмиграции началась Четвертая. Здесь идеальные мотивации сменились на практические. Тут нет никакого лозунга, которым можно было бы прикрыться - нет такого гордого лозунга, как у Первой, постыдного и жалкого ("Слава богу, что живы"), как у Второй, робкого, но громкого, как у Третьей. Теперь люди едут со словами: "Хоть колбасы наедимся" (шутка, конечно). Новоиспеченные эмигранты сталкиваются с тем, что материальное качество жизни - это далеко не самое главное. Эмигрант - человек второго сорта, а пережить это довольно сложно, особенно, если человек довольно горд и самолюбив. Чтобы это пережить нужно какое-то оправдание, чего Четвертая волна лишена. Если, конечно, к власти в России не придет кто-то еще, при ком начнется Пятая и опять политическая (т. е. ради спасения жизни и свободы) эмиграция...
intoronto.ru/predislovie.html
читать дальшеВ XIX веке Россия вообще не знала эмиграции. Конечно, господа-дворяне покидали пределы своей родины (и довольно надолго - могли жить годами в каком-нибудь Париже), но Россия для них оставалась родным домом и все они рано или поздно возвращались. Конечно, из Юго-Западной России в Америку эмигрировали евреи и украинцы, при помощи графа Л. H. Толстого уехали в Америку сектанты-духоборы. Но самое главное было во всем этом то, что это не рассматривалось, как эмиграция - не "утекали мозги" и никто не очищал Россию от чуждого элемента. И хотя после событий 1905 года из России побежали евреи, революционеры и околореволюционеры, все равно границы оставались прозрачными, эмиграция вовсе не считалась эмиграцией.
Прологом к русской эмиграции XX века стала революция и гражданская война в молодой республике советов. До 1920 года все, кто мог эмигрировали (даже правильнее сказать эвакуировались) из России - это был первый поток эмиграции, так называемой "Белой", затем этот поток немного спал, но до конца НЭПа не прекращался. В конце 20-х политику СССР довольно резко изменили и все границы стали абсолютно непроницаемыми как в ту, так и в эту сторону, ну, исключение было разве что только для заграничных резидентов НКВД, и некоторые пользовались даже этой возможностью.
Вторая волна эмиграции была в годы Второй Мировой войны. Это была опять довольно своеобразная эмиграция: массовая сдача в плен и неслыханное в новейшей истории массовое же участие в противосоветских формированиях вермахта, т. е. война против собственной страны на стороне злейшего врага, и массовый исход населения (Северный Кавказ, Украина) вместе с отступающим немцем. Люди готовы были бежать хоть к дьяволу, только бы подальше от родной советской власти. Быть может все это было весьма непатриотично, но суть в том, что к полутора миллионам от Первой эмиграции добавилось еще пару раз по столько беженцев Второй волны эмиграции. Но закончилась война, вместе с ней закончился и отток беженцев, границы опять залатали, и теперь уже казалось, что навсегда.
Прожила страна без эмиграции почти 30 лет... Но вот опять появилась маленькая дырочка в границе. На этот раз она была для евреев, "стремившихся воссоединиться с семьей". И хотя эта дырочка была очень маленькой и не у каждого получалось пролезть в нее, но, тем не менее, это была эмиграция. Хотя она была просто еврейской, но получила статус Третьей благодаря тому, что СССР лишился своей интеллигенции (врачи, ученые...) Опять же можно упрекнуть их всех за отсутствие патриотизма, но давайте будем серьезны. Перспективы советской системы даже в конце 80-х годов были никому не ясны.
Но вот рухнул так горячо всеми ненавистный социализм (еще, правда, не рухнул, но уже начал загибаться), вроде бы надо радоваться, но не тут то было. Начали пропадать с прилавков ВСЕ товары, стали вводиться талоны на сахар, мыло, масло, стиральный порошок... Таким образом Третья эмиграция при Горбачеве стала плавно перерождаться в Четвертую, "Колбасную". Правда граница со временем стала становиться все более прозрачной, казалось бы все великолепно (имеется ввиду то, что упростился процесс выезда из СССР), ан нет - по мере становления границы прозрачнее с этой стороны она становилась все менее пропускаемой с той стороны. Теперь проблема перед желающими эмигрировать стоит совсем иная, как и сама идея эмиграции. Если раньше ехали к свободе, то теперь эта свобода ("свобода" - это может громко сказано, но, по крайней мере, "волей" это назвать можно) есть и у нас. Нет, теперь едут совсем по иным причинам. Теперь едут так сказать "за колбасой", за красивым домом, за обучением в престижном западном университете, да и мало ли зачем еще. Едут за тем, что не может дать поднимающаяся с колен Россия.
Да, решительно изменились мотивы эмиграции - с политических мотивов на экономические. Существенно изменилось и самосознание нынешней эмиграции.
Эмигранты первой волны, Белой, несомненно, имеют наибольшее право на почет. Имеют прежде всего потому, что, кроме массы мирных людей, относящихся к классу буржуа были и те, кто боролся за свою родину с оружием в руках и был вынужден оставить ее лишь под натиском сил неприятеля. Благодаря этим штабс-капитанам была оправдана миссия Белой эмиграции. "Мы не в изгнании - мы в послании", - говорили они. Вторая эмиграция в нашем понимании все эти годы была самой позорной. Даже никто не называл это эмиграцией, все говорили, что это предательство и бегство. Да это так и есть, но только вдумайтесь - вы бы стали таким способом сейчас покидать страну, а потом всю оставшуюся жизнь носить клеймо нацистского пособника. Думается, у этих людей были действительно веские причины так ненавидеть советскую власть, чтобы переступить через себя, перечеркнуть всю свою жизнь (я не оправдываю их - я оправдываю их эмиграцию). Третья эмиграция говорила: "Мы выбираем свободу". Да, в СССР она, безусловно, отсутствовала. Все были готовы навсегда умереть для бывшей отчизны, хотели забыть прежнюю жизнь. Впрочем и сам Союз не противился этому, даже наоборот - изгонял неугодных себе людей. Но вот под "шумок" Третьей эмиграции началась Четвертая. Здесь идеальные мотивации сменились на практические. Тут нет никакого лозунга, которым можно было бы прикрыться - нет такого гордого лозунга, как у Первой, постыдного и жалкого ("Слава богу, что живы"), как у Второй, робкого, но громкого, как у Третьей. Теперь люди едут со словами: "Хоть колбасы наедимся" (шутка, конечно). Новоиспеченные эмигранты сталкиваются с тем, что материальное качество жизни - это далеко не самое главное. Эмигрант - человек второго сорта, а пережить это довольно сложно, особенно, если человек довольно горд и самолюбив. Чтобы это пережить нужно какое-то оправдание, чего Четвертая волна лишена. Если, конечно, к власти в России не придет кто-то еще, при ком начнется Пятая и опять политическая (т. е. ради спасения жизни и свободы) эмиграция...
intoronto.ru/predislovie.html
Отличная шутка!
Общее количество эмигрантов из России на 1 ноября 1920 г. по подсчетам американского Красного Креста составляло 1 194 тыс. человек. По данным Лиги Наций по состоянию на август 1921 г. было более 1,4 млн беженцев из России. В то же время доктор исторических наук В. М. Кабузан оценивает общее число эмигрировавших из России в 1918—1924 годах величиной не менее 5 млн человек, включая сюда и около 2 млн жителей польских и прибалтийских губерний входивших в состав Российской империи до первой мировой войны и затем вошедших в состав новообразованных суверенных государств и предпочевших гражданство новых государств российскому. В подавляющем большинстве эмигрантами были военные, дворяне, интеллигенция, профессионалы, казаки и духовенство, государственные служащие, а также члены их семей.
Философы: Николай Бердяев, Сергей Булгаков, Борис Вышеславцев, Владимир Вейдле, Иван Ильин, Николай Лосский, Федор Степун, Василий Зенковский, Симон Франк.
Нобелевские лауреаты: Иван Бунин (Лауреат Нобелевской премии по литературе 1933 года), В. Леонтьев, Илья Пригожий.
Композиторы: Игорь Стравинский, Сергей Прокофьев, Александр Глазунов и Сергей Рахманинов.
Писатели: Марк Алданов, Владимир Волков, Зинаида Гиппиус, Александр Куприн, Димитрий Мережковский, Владимир Набоков, ^нри Труайя, Иван Шмелев.
Ученые: Социолог Питирим Сорокин («отец североамериканской социологии»), историк М. Ростовцев (чей труд «Рим» был издан Переводе на испанский язык в Буэнос-Айресе в 1968 году, издаельством Буэнос-Айресского государственного университета), Таьяна Проскурякова, расшифровавшая письмена майя, астроном Н. Стойко, отец аэродинамики Р. Рябушинский, изобретатель геликоптера (вертолета) и авиаконструктор Игорь Сикорский, изобретатель телевидения В. Зворыкин, изобретатель высококачественной нефти В. Ипатьев.
Оперные певцы: Федор Шаляпин, Николай Гедда. Дирижер; Игорь Маркевич.
Хореографы: Баланчин, Сергей Дягилев, полковник де Базиль, Матильда Кшесинская, Сергей Лифарь, Нижинский, Анна Павлова.
Артисты и кинорежиссеры: Жак Тати (Татищев), Роже Вадим, Марина Влади (Полякова), Одиль Версуа (Полякова), Саша Дистель
Сикорский свалил в 1918-м. Тупо подальше от гражданской войны.
Зворыкин свалил в августе 1917-го. Просто потому что в Лондоне было перспективней с работой.
Ипатьев - это да. Под чистку попал и свалил в начале 30-х вроде. Но Ленинскую премию получить успел.
Вот пусть и они будут исключением из правила.
Список же тех, кто остался и работал - на порядки больше.
Зворыкин свалил в августе 1917-го. Просто потому что в Лондоне было перспективней с работой.
Во время Первой мировой войны служил в войсках связи в Гродно, затем работал в офицерской радиошколе в Петрограде.
Бежит от гражданской войны через Екатеринбург в Омск, столицу белого движения в Сибири, где занимается оборудованием радиостанций, работает с зарубежными поставщиками, ездит в командировки. В 1919 году, во время второй командировки в Нью-Йорк, правительство Колчака пало, то есть возвращаться было некуда, и Зворыкин становится сотрудником компании «Вестингауз» (англ. Westinghouse Electric Corporation), где занимается любимой темой — передачей изображения на расстояние, однако не находит понимания у начальства (отчасти из-за языкового барьера), и продолжает разработки самостоятельно. В 1923 году Зворыкин подал патентную заявку (US Patent 2141059 of 20.12.1938) на телевидение, осуществляемое полностью на электронном принципе.
В 1928 встречается с эмигрантом из России Давидом Сарновым (англ. en
действительно, перспективней в штатах...
Питирим Сорокин
В 1917 г. он принял активное участие в революции на стороне партии эсеров. После Октября 1917 г. встал в оппозицию большевистскому режиму, принимал участие в политической борьбе на Севере. В 1918 г. дважды арестовывался большевиками и находился на грани расстрела. В конце 1918 г. он прекратил активную политическую деятельность и 23 декабря 1918 г. был восстановлен в числе преподавателей юридического факультета Петроградского университета, где начал чтение курса "Уголовной социологии". В сентябре 1922 г. П.Сорокин с группой других ученых, не принимающих марксистскую идеологию и большевистскую политику, был выслан из Советской России.
Рябушинский
Родился в Москве 30/18 октября 1882 восьмым сыном в семье происходившего из крестьян крупного русского предпринимателя.
Октябрьский переворот 1917 полностью нарушил начинавшую устанавливаться после Февральской революции жизнь России. В этих условиях Дмитрий Павлович счел необходимым национализировать свой институт, обратившись в апреле 1918 в Наркомпрос РСФСР с просьбой «принять под свою защиту Институт с его лабораториями, библиотекой, архивом и хозяйственными постройками». В результате для руководства Институтом была создана коллегия, а заведывание им было поручено Д.П.Рябушинскому.
Однако положение всех Рябушинских в условиях начинающегося «красного террора» оказалось критическим, и Дмитрий Павлович принял тяжелое решение покинуть родину. Он испросил отпуск и при энергичнейшем содействии Российской академии наук выехал в октябре 1918 в Данию (посидев перед выездом некоторое время под арестом в Петроградском ЧК). Кучинский аэродинамический институт просуществовал после этого под своим первоначальным названием только до 1921. Затем он был переименован в Московский институт космической физики и вскоре влился во вновь созданный Государственный научно-исследовательский геофизический институт.
Ипатьев - это да. Под чистку попал и свалил в начале 30-х вроде. Но Ленинскую премию получить успел.
И. был удостоен высшей научной награды - премии имени В.Ленина за работы в области химии. Казалось бы, ничто не предвещало опасности для маститого ученого, однако начавшиеся в 1929 г. аресты коллег и близких друзей И. - профессора П.Пальчинского, инженера В.Камзолкина, любимого ученика И. - Г.Годжелло, члена коллегии Главхима В.Кравца и др. - свидетельствовали о том, что скоро могла придти и его очередь. Особенно взволновал И. арест его близкого друга, профессора Е.Шпитальского, отправленного в тюрьму сразу же после избрания членом-корреспондентом Академии наук СССР (1929). Ходатайство И. об его освобождении оказались безрезультатными. От многих своих друзей, в том числе из правительственных кругов, И. стал получать строго конфиденциальные, но заслуживающие доверия предупреждения о том, что он является ближайшим кандидатом на арест. И. также понимал, насколько опасными для него становились прежние связи с царской семьей и высокими царскими сановниками, его генеральское прошлое, деловые контакты с Троцким и другими "оппозиционерами", "вредителями" и "врагами народа". В этой ситуации он принял для себя решение об отъезде из СССР.
колбасная эмиграция преимущественно
А после революции - не колбасная, да?
Да то же самое, один в один. Кризис - и народ пошел мигрировать.
Вот такое, как я считаю кредо нонешней власти относительно науки, как фундаментальной, так и прикладной.
Вот ты наивняк.
Это кредо любой власти. И необходимое власти исследование должно быть властью же заказано.
И в принципе оно правильное. Ибо если не так - всякие философы начинают думать, что все им должны.
И кстати, ты термин "власть" употребляешь неправильно.
и что жен правильно надо использовать вместе термина "власть"
и что же правильно надо использовать вместе термина "власть"
конкретные личности и их должности? тогда это надо применять ко свем системам власти и во все времена, не оперировать прогнившим капитализмом и мудрым руководством Сталина, когда плюс, вспоминая о лицах на местах только, когда оправдываем растрелы, репрессии и т.п., к примеру, или не применять вовсе.
И еще раз напоминаю, что предпочитаю оперировать понятием "результат труда".
конкретные личности и их должности? тогда это надо применять ко свем системам власти и во все времена, не оперировать прогнившим капитализмом и мудрым руководством Сталина, когда плюс, вспоминая о лицах на местах только, когда оправдываем растрелы, репрессии и т.п., к примеру, или не применять вовсе.
Я не против.
Для чего люди работают вообще? С какой целью?
З.Ы. А что касается Циолковского - то например